Журналистика умирает? Нет, наоборот!

2014-11-25

Как американская учительница превратила школьную газету в центр подготовки к взрослой жизни

Эстер Воуджицки известна в Соединенных Штатах как журналист, общественная активистка, педагог, пионер в применении новейших технологий в образовательном процессе. По ее программе современной журналистики для старшеклассников сегодня учатся более полутысячи учеников. Она считает, что очень важно научить детей критически мыслить. Отсутствие такого навыка, по мнению госпожи Воуджицки, приводит к неспособности самостоятельно искать и анализировать информацию, в результате чего человек получает искаженное представление о действительности, которая его окружает. Поэтому овладение навыками критического мышления крайне важно не только для определенной личности, но и для общества в целом. Эстер - американка украинского происхождения, поэтому первое наш вопрос - о ее семье и связи с Украиной.

- Мои родственники жили в местности, которая простиралась от Львова и Черновцов до Каменец-Подольского. Они в основном были учеными, философами и раввинами. Их жизнь можно было бы назвать хорошей, если бы не погромы, которые были настолько трудно выдержать, что мои родители решили переехать из Черновцов в Нью-Йорк. Большинство родственников, которые остались, погибли во время Холокоста. Недавно в Соединенных Штатах я встретила некоторых из тех людей, которые выжили, многие из них - журналисты, писатели, учителя или ученые. Несколько лет назад я пыталась найти своих родственников в Украине, но это мне не удалось.

- Вы получили образование в Соединенных Штатах?

- Я ходила в школу в Лос-Анджелесе. В начальной школе нас было около 25 учеников в классе, и каждый должен был сидеть спокойно, пока все остальные не закончат работу. Я, как правило, справлялась с задачей быстро, а потом начинала разговаривать с одноклассниками и имела поэтому неприятности. Средняя школа, в которую я попала в конце 1950-х годов, имела так называемые «две смены», то есть половина учеников училась утром, а другая половина - в полдень. Я посещала обе. Это было прекрасно. Я стала лучшим учеником в классе и получила стипендию на обучение в Калифорнийском университете в Беркли. Там я получила степень бакалавра по политологии и английскому языку, степень магистра по журналистике, а также квалификацию учителя. В Беркли мне никто не помогал - классы были такими большими, а преподаватели такими недосягаемыми, что пришлось научиться делать все самостоятельно. Чтобы иметь возможность платить за обучение, я подрабатывала журналистом и моделью. Все это подготовило меня к тому, что я делаю сейчас, ведь я поняла, что в жизни никто не будет вести меня за руку. Это знание помогло мне преуспеть в Сорбонне, где я продолжила образование после переезда с мужем во Францию. Я осознала: для того, чтобы что-то получить, надо бороться.

КОММУНИЗМ И ШЛАНГИ

- В студенческие годы Вы принимали активное участие в общественной жизни?

- 1960-е были эпохой революции. Но в то же время был очень заметен рост маккартизма, и мне не нравилось его влияние на Соединенные Штаты. Я стала активистом, потому что считала, что если не принять меры, то власть сможет делать все, что ей заблагорассудится. Помню, однажды был огромный митинг в Сан-Франциско, и я стояла в первом ряду протестующих. Приехали пожарные, начали разворачивать шланги. Я наблюдала за ними и думала: «Что они делают? Зачем сейчас нужны пожарные шланги? ». И тут они подключили их и направили на нас! Они задумали сбить протестующих с ног, арестовать и забрать их паспорта. После этого многие люди не могли получить свои документы обратно в течение десяти лет! К счастью, мне удалось убежать.

Этот опыт еще больше убедил меня в необходимости протеста. Как Президента Кооперативной ассоциации студентов университета в Беркли меня приглашали во многие другие группы протестующих. Я думаю, что людям важно иметь право сказать и быть услышанными, даже если они не имеют достаточной поддержки и находятся в меньшинстве. Я не хотела просто сидеть и думать об этом, хотела что-то сделать. Я училась - получила степень по политологии, а затем по журналистике.

- Был ли коммунизм реальной угрозой в США в то время?

- В определенной степени, но я не думаю, что это когда-нибудь было так серьезно, как об этом думал Маккарти. Например, молодых людей могли пригласить на Фестиваль молодежи и студентов в Вене, где из них пытались сделать коммунистов. А с другой стороны, Соединенные Штаты в то время были одержимы угрозой коммунизма.

Чтобы стать учителем в штате Калифорния, я должна была поклясться, что я не являюсь коммунистом. Для продления срока разрешения на преподавание после нескольких лет пребывания в Европе я должна была поехать в Цюрих и повторить эту присягу перед послом. Коммунизм был угрозой, потому что, согласно этой идеологии, человек мог делать что угодно, даже лгать, чтобы перетащить других на свою сторону. Я это видела собственными глазами во время поездки в Советский Союз в 1960 году вместе с группой молодых лидеров. Кажется, ни один человек из группы, кроме меня, не говорил по-русски. Вы не поверите, сколько тамошних людей обращались ко мне, чтобы рассказать о своей плохой жизни! Они приглашали меня в дома, которые выглядели хорошо снаружи, но внутри было просто ужасно. А советские руководители стремились убедить нас в величии коммунизма ...

«ГРАЖДАНСКИЕ ЖУРНАЛИСТЫ ТЯГОТЕЮТ К ПОВЕРХНОСТНОСТИ»

- Существовали ли другие проблемы, кроме маккартизма, с которыми Вам приходилось бороться?

- Конечно. Тогда мир был совсем другим. В Пресс-клуб Сан-Франциско принимали только мужчин, о политике могли писать только мужчины. Для «женской» журналистики тогда был специальный раздел, в котором освещались такие вещи, как приготовление пищи, шитье, уборка и тому подобное. Было трудно: из-за того что я была женщиной, люди не воспринимали меня всерьез. Я не могла с этим смириться.

Сегодня можно услышать мнение, что журналистика умирает. Нет, наоборот! Журналистика расцветает, потому что каждый из нас имеет много способов выразить свою точку зрения. Если человек знает, как пользоваться Интернетом, и немного умеет писать, он можете опубликовать свои мысли в блоге, написать в Twitter, Facebook, Google+ и тому подобное.

- Но теперь, когда каждый в определенной степени является интернет-журналистом, как может профессиональный журналист зарабатывать на жизнь и одновременно быть независимым?

- Я думаю, потребность в профессиональных журналистах никуда не делась, так как они имеют больше возможностей получить, проанализировать и объективно изложить информацию. Гражданские журналисты тяготеют к поверхностному описанию событий. Они не имеют надлежащего доступа к информации, не имеют возможности взять интервью у определенных людей, не имеют профессиональной подготовки, необходимой для тщательного анализа. С другой стороны, есть много материалов, написанных профессиональными журналистами, которым платят за то, чтобы они подавали информацию под определенным углом зрения. В прошлом, десять или двадцать лет назад, редакционный отдел всегда был отделен от коммерческого, чтобы на действия редакции не влияли деньги. Но в сегодняшнем мире крупные компании могут нанимать журналистов или писателей, и людям это кажется нормой. Я объясняю своим ученикам, как понять, кто на самом деле пишет определенные вещи в Интернете. Если поискать, например, информацию о Мартине Лютере Кинге, то второй ссылкой, которую предложит поисковик Google, будет ... сайт о «превосходстве белой расы»! Происходит много манипуляций, и если не научить людей их выявлять, то они будут верить всему, что читают.

МЕТОДИКА СОВМЕСТНОГО ОБУЧЕНИЯ

- Как ваша авторская программа по журналистике для школьников приобрела такой масштаб и признание?

- Я начала в 1984 году с маленькой программы для девятнадцати учеников. Они делали то, что обычно делают дети в средней школе: писали в школьной газете о танцах, ученическом самоуправлении, или кто победил в соревновании. Я призвала их быть независимыми и обратить внимание на то, что для них важнее.

В 1987 году я получила грант от штата Калифорния и приобрела восемь компьютеров. В то время я даже не знала, как их включить! Решение, которое я тогда приняла, изменило мой подход к преподаванию. Я сказала своим ученикам: у меня есть компьютеры, но я не имею никакого представления о том, что с ними делать, и поэтому прошу их помощи. Мы вместе распаковали оборудование и пытались заставить его работать. Отец одного из учеников предоставил программное обеспечение. Так было положено начало методике совместного обучения учителя и учеников.

Шло время, количество учеников, обучавшихся по программе, росло, и одновременно увеличивался размер газеты. Сейчас в ней двадцать восемь страниц. Газета выходит каждые две или три недели, и мы отправляем по почте пять тысяч экземпляров всем родителям. Кроме газеты, у нас теперь есть сайты, радиопрограмма и три журнала. Я начала все это, чтобы переключить на другую работу часть учеников, ведь их количество росло. Сначала нужно было согласовать концепцию со школьной администрацией, поэтому я разделяла класс на две группы, одна из которых и начинала работать над новой задачей. Трудно вести две группы одновременно, но это занимает один год. Затем, как правило, появляется еще один учитель, который берет новую группу на себя. С каждым годом это становится все труднее, так как сейчас мы имеем самую большую программу в школе, по которой обучаются более шестисот учеников в возрасте от 15 до 18 лет. И меня спрашивают: «Сколько еще журналов потребуется, чтобы обеспечить рост программы в соответствии со спросом?»

ПОДГОТОВКА К ЖИЗНИ

- Расскажите, пожалуйста, как Вы организуете учебный процесс и какова роль учителя в нем?

- Во всех моих группах ученики работают совместно. Ученик не сможет справиться с задачей, если не умеет писать законченные предложения или делает ошибки в правописании или пунктуации. Таким образом образование становится осмысленным, и появляется ответ на вопрос: «Зачем это все изучать?» Ведь нужно уметь хорошо написать и немного разбираться в технологиях, чтобы грамотно общаться с другими людьми и сотрудничать с ними.

Между учениками существует большое доверие и уважение. Чтобы его не утратить, они должны быть уверены, что проверили все факты, и в этом я им всегда готова помочь. Я не указываю им, что делать, а советую. Иногда советую одно, а они хотят сделать что-то другое. Если это не является клеветой, дискредитацией, призывом к мятежу или чем-то неприличным - я им это позволяю. Они имеют те же права и обязанности, которые должны быть у журналистов, которые работают в обычной прессе. Я выполняю роль тренера, предоставляю им оборудование и программное обеспечение, учу, как им пользоваться, обеспечиваю доступ к учебным помещениям.

Это - подготовка к жизни. Невозможно взять маму с собой в университет. Невозможно взять с собой учителей. Надо быть независимыми и научиться делать все самостоятельно. И чем качественнее у человека это будет получаться, тем лучшим будет результат как для него лично, так и для общества в целом.

Алексей Степановский, специально для издания «Освіта України» («Образование Украины»)
Интервью было опубликовано в издании «Освіта України» («Образование Украины») № 36 от 29 сентября 2014 года

Эстер Воуджицки и интервьюер с газетой «Освіта України», открытой на странице с интервью

Табличка с текстом Первой поправки к Конституции США у входа в современный центр медийных искусств, построенный специально для программы Эстер Воуджицки по журналистике для школьников: «Конгресс не может принимать законы, ... ограничивающие свободу слова или прессы»

Эстер Воуджицки со своими учениками